Изучая тему действий эскадры адмирала Сенявина в Которском заливе Черногории, я все больше проникаюсь уважением к безвестным мужичкам из Российской глубинки, которых воля государей забрасывала в далекие страны. К сожалению, многие сейчас забывают, что кроме военных моряков, на флоте всегда была и есть морская пехота. Современных морпехов специально готовят к службе на море, а раньше это были просто «морские солдаты», бывшие крестьяне, которых забирали на 25 лет службы, грузили на военные корабли и отправляли за тридевять земель. Ушаков даже создал специальные батальоны «морских гренадеров», но основной массой «десантуры» были всё те же «морские солдаты», перевозимые на кораблях русских военных экспедиций.
Адмирал Сенявин так же перевозил на линейных и транспортных кораблях для сухопутных операций батальоны мушкетеров и егерей, базой которых были со времен экспедиции Ушакова Ионические острова. В распоряжении адмирала была 15-я пехотная дивизия, это около 9000 морских солдат, т.е. 4 пехотных полка того времени плюс бригада артиллеристов. В составе дивизии были как мушкетёры (Колыванский, Куринский, Витебский полки), так и егеря (Козловский, 13, 14 егерские полки).
Разница мушкетеров и егерей в то время была в их военной специализации. «Мушкетеры» (с 1811 года пехота) - это регулярные пехотные части, их мы знаем по картинкам войны 1812-го года. Это именно они строились в каре и пёрли в лобовую на картечь французов. «Сомкнуть строй, в штыки!». А вот «Егеря» - это специальные войска легкой пехоты, которые способны действовать в рассыпном бою и вести точную опустошающую ряды врага стрельбу на максимальных дистанциях.
В операциях отряда капитана Белли при осаде Дубровника и Корчулы, да и при обороне Герцег Нови и те, и другие солдатские специальности нашли свое применение. Например, под Корчулой отличился именно егерский 123-й пехотный Козловский полк. Штатный состав любого мушкетерского или егерского полка в военное время был около 2000 человек, но специфика экспедиции Сенявина была в том, что после перекрытия Дарданелл турками пополнения личного состава у него практически не было. Полки, как и экипажи кораблей, таяли, превращались по своей численности в батальоны и роты, а сколько пехоты Сенявин вернул в 1807-м назад в Россию - это желающим коллегам еще предстоит изучить.
Вообще история таких «морских» полков впечатляет географией. Служили солдаты по 25 лет, много стран за службу «бравы ребятушки» увидеть успевали, если живы оставались, конечно. Например, Витебский мушкетерский полк, 2 батальона которого вошли в Котор в марте 1806 года, имел к тому времени героическую 100 летнюю историю.
Командир этого полка генерал Петр Клавдиевич Мусин-Пушкин успел получить ранение в голову под Очаковым в 1788 году. Именно он был назначен военным комендантом Котора и жену Анну Штерич он нашел тоже тут. А их дочь Ида Мусина-Пушкина позже стала объектом ухаживания и героиней одного из стихов Пятигорского цикла Лермонтова… Но стоп! Тут за каждой офицерской фамилией подобная история… А мы вернемся к нашим «морским» солдатикам и их путешествиям без шенгенской визы по Европе 18-го и 19-го веков.
История боевой славы того же Витебского пехотного полка удивительна.
Он был сформирован 6 декабря 1702 года стольником Сергеевым в Казани и был поначалу назван «Скрипицина пехотный полк». Дело в том, что до реформ императора Павла Первого полки называли по именам командиров. Витебским он стал называться на 82-м году своей боевой жизни, в 1784-м году. Наверное не было ни одного крупного сражения, в котором части этого полка не приняли бы участие. В их число вошли следующие военные события:
Потери «морских» полков Сенявина в одной только компании 1806-1807-го года в Боке Которской составили по разным источникам до 800 человек. Конкретно по Витебцам данных не нашел. Но точно знаю, что лежат наши Витебские, Псковские, Тверские, Курские, Казанские, Вологодские, Харьковские мужички где-то тут, рядом, в Боке Которской. Под крепостью Клобук в Герцеговине тоже пришлось оставить многих, судьба их захоронений неизвестна.
Говорят, что Русское кладбище в Герцег Нови с них и начало свою историю, а белая эмиграция лишь дополнила историю трагичных русских судеб, оборвавшихся в районе Которского залива.
